Остромечево и «остромычивци». Сочинение на заданную тему. Составитель И. А. Панасюк. Брест, «Альтернатива», 2010

Сочинение на заданную тему

Из воспоминаний выпускницы ОСШ 6-го выпуска 1954 г.,
отличника народного образования Белорусской ССР, ветерана педагогического труда,
Панасюк (Олешкевич) Валентины Ивановны г. Лунинец, 1999 г.

Начало 1944/45 учебного года для всех нас было необычным. Недели две вся школа, вместе с учителями и директором, собирала по полям, где еще недавно шли бои, где стояли обгоревшие танки, останки советских солдат, что остались лежать на поле боя. Эти останки были с почестями захоронены на территории школы, в той братской могиле, на которой был поставлен скромный обелиск со словами «Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу и независимость нашей Родины». Это был сентябрь 1944 года. Организовал эту необычную, но такую святую акцию первый директор школы. Кажется, его фамилия была Вагин. Он пришел в школу прямо с фронта.

А потом начались занятия. Еще шла война. Не было чем и не было на чем писать, писали на обоях, на клочках бумаги. Не было учебников, не хватало учителей. Но мы учились. Первым нашим учителем был Парфенюк Евгений Степанович, в настоящее время уважаемый отец Евгений (умер в 2007 году).

45 лет назад, в 1954 году, мы окончили Остромечевскую среднюю школу. Это был шестой выпуск. 45 лет — возраст солидный, тоже своеобразный юбилей, еще не золотой, но уже далеко не серебряный.

Возраст позволяет нам с высоты прожитых лет беспристрастно оценить весь, практически уже пройденный нами путь, как профессиональный, так и жизненный. Это не полдороги, где еще можно что-то изменить, куда-то свернуть. Здесь уж, как говорят, обратной дороги нет: все уже в прошлом, и что было, то было.

В 1954 году нас, выпускников, было 18: 9 — из Остромечева, 9 — из окрестных деревень. Я передала в школу фотографию нашего выпуска, но все же назову всех нас:

Босацкий Иван — Тростяница
Дьякова Валентина — ст. Лыщицы
Данилюк Николай — Остромечево
Кравчук Ольга — Остромечево
Кузавко Георгий — Остромечево
Кашина Галина — д. Лыщицы
Луцюк Яков — Тростяница
Мисиюк Иван — Остромечево
Матвеюк Анна — Остромечево
Матвеюк Галина — Остромечево
Петручик Галина — Морозовичи
Петручик Иван — Цюприки
Паднюк Вера — Коростичи
Панасюк Валентина — Остромечево
Рудская Мария — Остромечево
Тупчик Ольга — Тростяница
Троцюк Нина — Тростяница
Шиш Иван — Остромечево

Директором школы в наши годы был Евдоченко Александр Михайлович, он же учитель химии и биологии, завучем — Ханина Фаина Семеновна, учитель истории, классным руководителем в 8–10-х классах — Мандрик Галина Александровна, учитель белорусского языка и литературы.

Класс наш был дружным, сплоченным, активным. Мы усердно старались впитывать знания и по знаниям, со слов наших учителей, были одними из лучших в школе. Наверное, не случайно, что именно наш класс дал школе второго выпускника-медалиста. Это была Матвеюк Анна Павловна. Она окончила школу с серебряной медалью и без экзаменов была принята в Ивановский энергетический институт. Не в обиду тем, кто учился в 80–90-е годы, но если бы мы учились в эти годы, уверена, что это была бы золотая медаль и, возможно, даже не одна. В классе, по тем временам, практически было полное самоуправление. Возможно, этому способствовали в какой-то мере учкомы, общешкольные и классные. Это были не бумажные, формальные, а действенные органы самоуправления. Учителя не навязывали нам свою опеку, инициатива чаще всего исходила от нас, а учитель, классный руководитель, как добрый советчик, мог одобрить или не одобрить ее, умело направить в нужное русло, не задевая нашего самолюбия. Я была членом общешкольного учкома и не помню случая, чтобы заседание вел учитель, завуч или директор, а не председатель учкома. А тот, кто отвечал за учком от дирекции школы, присутствовал, что-то помечая в своей тетради, и только после окончания работы проводил с нами «разбор полетов». А в нашем классе мы сами оставались после уроков, чтобы «пропесочить» тех, кто тянул класс назад, то ли по учебе, то ли по дисциплине. Мы убирали и украшали класс, вешали на окна занавески из марли, предварительно украсив их узорами из мережки. Мы организовали классный драматический кружок и в десятом классе за год поставили на школьной сцене две постановки (одна из них «Юность отцов», другую забыла). Играли в них почти все ученики класса. Репетировали после уроков в своем классе. В те годы в школу на вечера шли, как в клуб, все жители деревни. И всем нам хотелось не ударить лицом в грязь перед такой ответственной аудиторией. В школе был хор, и мы пели. Был струнный оркестр, и мы ходили играть на гитарах, на мандолинах. Был танцевальный кружок, и я вспоминаю, что в младших классах мне всегда приходилось быть в паре «мальчишкой», так как наши ребята категорически отказывались танцевать. А в старших классах всех покоряла наша зажигательная, яркая, с цыганской внешностью, Валя Дьякова, когда она в паре с Валей Давидюк из класса, следующего за нами, плясала на сцене «Цыганочку», молдавские танцы …

Читали со сцены стихи, и непревзойденной здесь всегда была наша общая любимица, мечтательная Аня Матвеюк. Мы активно участвовали в общешкольных играх, викторинах, литературных вечерах. В 1949 году, когда отмечали 150-летие со дня рождения А.С. Пушкина, мы были только в пятом классе. Но этот праздник запомнился на всю жизнь. Тогда в школу, после окончания Ленинградского ГПИ им. Герцена, приехали супруги Куганы: Александр Михайлович — учитель физики, Валентина Михайловна — учитель русского языка и литературы. Они в основном взяли на себя всю подготовку и проведение этого юбилея. Все, о чем рассказывала она в своей лекции о жизни и творчестве А.С. Пушкина, сопровождалось иллюстрациями, которые он проецировал через эпидиаскоп на экран. За сценой звучала тихая музыка с подобранных на этот случай пластинок, в зале горело только несколько свечей, и все это создавало иллюзию чего-то необычного, нереального. А потом на сцене старшеклассниками была поставлена «Русалка». Чтобы создать иллюзию воды и речного дна, было использовано много метров обычной марли, марля была слегка подсинена и натянута перед сценой. А за ней, на полу сцены, были расставлены комнатные цветы, внешне напоминавшие водоросли. Речную гальку заменили мелкие камешки. Русалки были в длинных белых (тоже из марли) платьях с длинными распущенными волосами. И среди них была маленькая сказочная Русалочка, которую нашли в нашем пятом классе, и ею была, конечно же, наша Анечка Матвеюк. Зал был полным, но все сидели и стояли не шелохнувшись, потому что это была сказка.

А наши выпускные и переводные вечера! Мы проводили их ежегодно, начиная с 6-го класса. Мы готовились к ним вместе с учителями и родителями. На кухне у Александра Михайловича Евдоченко (он жил в школе) вместе с его женой наши мамы и мы жарили пончики, готовили другие блюда. В классе расставляли столы, украшая их красивыми скатертями и цветами. За столами мы сидели рядом с родителями и учителями, танцевали в соседнем классе. Мы чувствовали себя взрослее и ответственнее. К тому же это был хороший ликбез по правилам этикета.

Я привела только несколько эпизодов из школьной жизни. Возможно теперь, когда детей уже ничем не удивишь, когда им доступно то, о чем мы не могли даже мечтать, все показалось бы слишком примитивным, но в те далекие годы нам это помогало постигать красоту и приобщаться к ней, создавало атмосферу какой-то высокой одухотворенности, когда мы могли долго оставаться под впечатлением увиденного и услышанного. И мы только благодарны за это нашим учителям.

А учителя… они тоже были разные. Анастасию Петровну Купченко (Вакулич) не только ученики, но и жители деревни ласково называли Настенькой. Это была сама доброта, участие, понимание.

В третьем классе к нам приехала учительница Ксения Григорьевна Василенко (Кузавко). Это была красавица с длинной черной косой, которую она искусно укладывала венчиком на голове. Волосы причесывала гладко, на прямой пробор. Мы, девочки, сразу безоглядно в нее влюбились, старались копировать ее манеры, ее походку, точно так же стали причесывать волосы на пробор, отрастили длинные косы.

Мы любили учителя немецкого языка Кузавко Леонида Никитича, даже со всеми его чудачествами. Он мог на уроке полкласса поставить по углам только за не понравившийся ему жест, поворот головы или, не дай Бог, перешептывание с соседом по парте. Это было на любом, обычном уроке. В контрольной же работе он мог написать лучшей ученице «Списано у Шиша» и поставить «кол», хотя в действительности все было с точностью до наоборот. Но мы его не боялись, мы уважали его, он был нам как старший брат, старший товарищ. Он давал нам отличные знания, и мы были ему благодарны. Именно благодаря ему мы, будучи уже студентами, зачеты по немецкому языку, который, например, у нас на филфаке преподавался четыре года, уже тогда все четыре года сдавали «автоматом», только по итогам практических занятий. И уже спустя 44 года после окончания школы я, неспециалист, смогла довольно сносно подготовить внука в первый класс по немецкому языку, за что получила даже письменную благодарность от учительницы немецкого языка Остромечевской СШ.

А какую смену он себе вырастил?! Наш класс был первым, кто дал первого студента Минского ГПИ иностранных языков. Это был Мисиюк Иван Иванович. Нас было бы гораздо больше уже тогда, и мы поступили бы, но просто финансовые возможности тех лет не позволяли многим из нас это сделать, хотя желание было огромное. А уже в последующие годы каждый или почти каждый выпуск давал пополнение институту иностранных языков.

И очень обидно стало, когда мы узнали, что этому Учителю с большой буквы пришлось при реорганизации школы уйти на пенсию за выслугу лет, на 54 рубля, не доработав даже до пенсионного возраста. Горько, обидно за Учителя. Но я думаю, что лучшая награда ему — наша благодарная память.

Мы очень любили учительницу географии Лидию Павловну Крысенко (Вьюн), учительницу русского языка и литературы Марию Петровну Шавловскую, учительницу истории Ханину Фаину Семеновну, молодую учительницу физики Демянюк Любовь Васильевну. Они были нашими друзьями. Немножко побаивались своей классной Мандрик Галины Александровны: видимо, в отношение к ней как к учителю примешивалось немного чувство боязни как к классной. И, наконец, очень боялись непредсказуемого Александра Михайловича Евдоченко, нашего директора. По натуре он, скорее всего, был холерик, а это накладывало отпечаток на все его поступки по отношению к нам. Наверное, весь класс помнит до сих пор, как «воспитывал» директор нашего самого бойкого, теперь бы сказали «крутого» задиру и забияку Шиша Ивана, уводя его в кабинет военного дела. Но он переживал за всю школу, за каждого из нас. Помню, когда надумала после окончания 7 классов поступать в педучилище, а мать хотела, чтобы я окончила среднюю школу, она, будучи членом общешкольного родительского комитета, пошла за помощью к директору (отца у меня давно уже не было), и Александр Михайлович пришел к нам домой и дал мне такой отцовский «отлуп», что я на следующий же день побежала по окрестным деревням искать учебники для 8-го класса.

Можно еще много написать и об учениках, и об учителях, но на это ушла бы не одна тетрадь.

14 из 18, окончивших школу в 1954 году, получили высшее образование: 3 инженера (Матвеюк Анна, Кузавко Георгий, Данилюк Николай); Тимирязевскую академию окончил Шиш Иван, Ленинградскую военно-воздушную инженерную академию — Петручик Иван. 7 человек, думаю, к великому удовольствию коллектива школы, — педагоги, причем 5 окончили Брестский ГПИ: 3 — биофак (Матвеюк Галина, Дьякова Валентина, Паднюк Вера), 2 — филфак (Рудская Мария, Панасюк Валентина). Филфак БГУ окончила и Кравчук Ольга. Мисиюк Иван окончил иняз. Конечно, были мечты о другом. У меня, например, была мечта поступить или в медицинский, или в институт иностранных языков. Но, как я уже сказала выше, у большинства из нас не было финансовых возможностей учиться в иногородних вузах, поэтому выбора не было. И остались почти все девушки в Брестском ГПИ.

В годы учебы в вузах и в первые годы работы мы общались, но с годами связи наши практически утратились и только с некоторыми не прерывались до последних дней. И вот… «иных уж нет, а те — далече». Нет уже Мисиюка Ивана, Шиша Ивана, Рудской Марии… Светлая им память. К сожалению, не могу сказать обо всех. Знала, что в Бресте работали Валя Дьякова, Вера Паднюк, Георгий Кузавко, Нина Троцюк и Ольга Тупчик, Яков Луцюк, в Каменце — Ольга Кравчук. В Остромечевской школе работала, а затем уехала в Минскую область Галина Матвеюк. В Джезказгане, а затем во Фрунзе работала Матвеюк Анна. Теперь она живет в Сызрани.

Через 20 лет, в 1974 году, мы встретились в школе. Были наши учителя, хотя не все, как и мы. Встреча эта тоже надолго осталась в памяти.

А вот с Марией Рудской судьба связала нас более тесно. Еще в студенческие годы мы вместе с ней по комсомольским путевкам ездили на уборку урожая на целину, в Кокчетавскую область. А после окончания вуза вместе выбрали Лунинецкий район, хотя тогда многих студентов страшила одна мысль попасть в районы Полесья: Пинский, Столинский, Ленинский, Ганцевичский, Лунинецкий. Это ведь настоящая полесская глубинка, наиболее отдаленная от областного центра...

Но мы поехали… и остались здесь на всю жизнь.

Мария Рудская проработала все годы в Вульковской 2 СШ. Много лет была заместителем директора по учебно-воспитательной работе, избиралась депутатом сельского совета. Награждалась грамотами районо и исполкома райсовета. К сожалению, ее не стало 7 января 1999 года.

Хочу несколько слов сказать о выпускниках школы других лет, которые работали и работают в Лунинецком районе.

Многие годы директором Озерницкой 8-летней школы работала выпускница школы 1953 года выпуска Хомук Евгения Андреевна, окончившая филфак Брестского ГПИ. Но три года назад ее тоже не стало.

Практически всю жизнь отдала Лунинецкому району и городу Лунинцу Курилюк Софья Ивановна. Она и сейчас работает заместителем директора по воспитательной работе СШ № 3 города Лунинца. Очень уважаемый и авторитетный педагог.

Сразу после окончания школы приехал в Лунинецкий район и остался здесь выпускник 1965 года Панасюк Иван Алексеевич. Работая в школе, заочно окончил факультет немецкого языка в Минске. Был старшим воспитателем в школе-интернате, преподавателем немецкого языка в СШ № 2, заведующим гороно. После смерти единственной дочери опять ушел в школу. Энергичный, преданный работе, любимец детей.

Работал в районе и Самусик Николай Иванович, выпускник школы. Возможно, он — из того же юбилейного выпуска 1949 года. Избирался секретарем райкома комсомола, затем долгие годы — председателем одного из лучших хозяйств области — колхоза «Россия».

Сама я несколько лет работала учителем русского языка и литературы в сельской школе, затем была переведена на должность инспектора районо. 10 лет была инспектором, 15 лет возглавляла райком профсоюза работников просвещения города и района, последние 10 лет до ухода на пенсию была заведующей методическим кабинетом гороно. Вот так и проработала всю жизнь в «управленческом аппарате».

Награждена знаком «Выдатнік народнай асветы Беларускай ССР», юбилейной медалью к 100-летию В.И. Ленина, медалью «Ветеран труда», знаками «Победитель соцсоревнования» (их несколько), Почетными грамотами Министерства просвещения БССР, БРК и ЦК профсоюза, Белсовпрофа и т. д. Была делегатом республиканского съезда учителей, 14-го съезда профсоюзов Белоруссии. Мне не очень хотелось писать о наградах, возможно, некоторые сочтут это хвастовством. Но я понимаю, что это надо школе, которой, я думаю, небезразлично, как мы работали и, вообще, кто мы такие. Поэтому написала. Ведь это наша жизнь. И если бы вдруг случилось чудо и нам пришлось бы учиться в нынешних условиях, я думаю, мы вряд ли что-то кардинально изменили бы в отношении к учебе. Мне кажется, со мной согласится все старшее поколение выпускников, не в обиду молодежи, что мы были более самостоятельны, более ответственны в учебе, в поведении, в поступках. Мы не были «маменькиными сынками», мы не надеялись на авторитет родителей и близких, с нами не было мам и пап, когда мы сдавали экзамены, то ли в школе, то ли в вузе. Им было просто не до нас, хотя они по-своему болели за нас и очень хотели чтобы мы «вышли в люди», чтобы не повторили их незавидной доли. К тому же, начиная с 8-го класса, наши родители платили за нашу учебу по 150 рублей в год (в вузе — 300). (Для сравнения: за работу в колхозе моя мать, которую даже в шутку называли «стахановкой», получала всего 5–6 пудов зерна и по 15–20 копеек за трудодень, что составляло где-то от 25 до 40 рублей. За год работы!) Можно себе представить, что такое были 150 рублей. К тому же учебники тоже приобретались за родительские кровные. Они «делали деньги», продавая молоко, творог, масло, яйца, картофель с приусадебного участка. А мы должны были честно отрабатывать эти деньги, добывая знания в поте лица. Мы просто жизненными обстоятельствами были запрограммированы учиться хорошо. А как помогали этому ежегодные, начиная с 4-го класса, переводные экзамены, я думаю, тоже все согласятся.

И шли в старшие классы те, кто сам хотел учиться, кто имел основательный багаж знаний.

Изменилась ли система образования за эти 45–50 лет и в какую сторону? Да, очень, причем в чем-то она стала лучше. Это материальная база, оснащение школ и классов учебным оборудованием, пособиями, учебниками, техническими средствами обучения. Учащиеся теперь намного более эрудированны, чем были в их возрасте мы, имея обилие источников информации, которых у нас не было. Но качество знаний все же не то. Возможно, этому виной всеобщее, «поголовное» среднее образование, когда мы просто вынуждены «дарить» аттестаты зрелости даже тем, кто упорно этого не желает. Теперь таких учеников стараются отправить в ПТУ, но ведь там тоже им «дарят» аттестаты, даже легче, чем в школе. Но страшнее то, что эти ученики, с помощью пап и мам, с помощью направлений, а теперь, наверное, все чаще с помощью денег, поступают в вузы. И уже есть прецедент: в вузах неуспевающих студентов не отчисляют, как это было раньше, а оставляют на повторный курс, если ты оплатишь затраты на свое обучение из своего, вернее, из родительского кармана. Какой специалист получится из такого «деда», я думаю, нетрудно догадаться.

А чтобы этого не случилось, нынешним выпускникам мы желаем упорства, умения трудиться, больше самостоятельности и ответственности, неиссякаемой жажды знаний. Пусть сбудутся все их желания и пусть станут они настоящим золотым выпуском, которому уже суждено жить и работать в XXI веке и за который школе никогда не будет стыдно.

И если придется им собраться в школе на пятидесятилетие своего выпуска в середине XXI века, пусть не забудут вспомнить и нас, всех тех, кто шел впереди.

Ученики бывшего шестого выпуска никого не подводили и не подведут — ни-ко-гда!