Памяти земляков

Был в деревне еще один «коваль». Это мой прадедушка по отцу — Андрей Ляшук-Панасюк. Во время Первой мировой войны был около 3 лет в плену в Германии. По возвращении в д. Морозовичи занялся кузнечным делом. В 1922 году переехал в д. Остромечево, поселился с семьей в 300 метрах от усадьбы Пузынов. Рядом с домом построил небольшую кузницу, где выполнял различные кузнечные работы. Конечно же, платил полякам налоги. После изгнания польских и немецких оккупантов выполнял колхозные заказы, за что ему начисляли трудодни. Кроме того, «дед коваль», его называли еще Марьян, был очень хорошим садоводом. У него был самый большой в деревне сад — около 100 фруктовых деревьев различных сортов. Он имел маленький питомник, где сам проводил прививки саженцам. В саду была яблоня, на которой росли и груши. Было несколько «варшавских» черешен и вишен, крупных желтых и темно-бордовых, очень сладких. Такие были еще лишь у его дочки — тети Нади, и у Шиша Тимона, позднее у многих других. Дед Андрей был в деревне необыкновенной личностью. Что такое после войны сад? Местные мальчишки да девчонки мечтали туда попасть. Иногда он приглашал помочь собрать яблоки в машину, это уже были 1959–61 годы. Тогда он мог дать за «работу» яблок, груш, а иногда и «по рублю». Но для нас это было не всегда интересно. Чаще всего вечерами совершались «набеги». А у деда было одноствольное ружье. Бывали случаи, когда он стрелял, конечно же, в воздух, да и заряд был «крупной солью». Но для нас это был, как теперь выражаются, полный выход адреналина. В добром настроении мог очень много рассказать о годах плена в Германии. Был неплохим плотником, столяром, печником, а в общем — хорошим хозяином. Вместе со своим старшим сыном, а моим дедом Иваном, построили все на своих усадьбах: дома с каменными погребами, «пустачные» сараи, колодцы. Кроме этого, ходили строить дома и сараи односельчанам.

Вспоминая своих дорогих земляков, вижу перед собой много дружных семей, трудолюбивых, уважающих друг друга и помогающих не только своим родственникам, но и соседям. Получая сегодня письма от моих земляков, удивляюсь тому, что в Остромечеве в период с 1900 по 1939 год было немало многодетных семей. Это семья Вьюна Михаила, воспитавшая девятерых детей: жила она в селе, недалеко от ветряной мельницы. Мисиюк Иван Ильич из Лан имел семью из пятерых сыновей и двух дочерей, Матвеюк Павел и Нина Кирилловна — пятерых дочерей и сына, семьи Андреюков, Кравчуков, Сацюка Антона — из девяти.

В семье Панасюка Харитона Игнатьевича и Екатерины Ульяновны было 4 сына и дочь. Сыновья в дореволюционное время учились в народном училище. Старший, Яков Харитонович, служил перед Первой мировой войной в Санкт-Петербурге, интересовался запрещенной литературой. Такой же деятельностью при Польше занимались и братья Якова — Марк и Иван. Даже посещали «сходки» в Лазысках, слушали «Голос Москвы». Дедушка Харитон неоднократно наказывался местной властью. Яков Харитонович успел умереть до ареста, а Марк перешел скрытно границу за Барановичами и жил в Минской области. Об этом в книге есть небольшой рассказ.

Семья Григория Харитоновича жила с 1935 до 1970 года на хуторе Ланы. Жили в маленьком домике. Растили двух сыновей: старшего Владимира и младшего Николая. Оба они окончили Остромечевскую среднюю школу. И как ни трудно было их родителям, получили высшее образование. Владимир Григорьевич, 1932 года рождения, закончил Остромечевскую СШ в 1951 году.

Обучаясь на четвертом курсе БГПИ им. А.С. Пушкина, работал лаборантом на кафедре,закончил пединститут в 1955 году. До 1968 года работал учителем, завучем, директором школы, заведующим районо в Березовском и Пружанском районах. В Березе — заместителем председателя райисполкома, с 1968 по 1975 год — секретарем РК КПБ, председателем райисполкома. С 1975 по 1983 год — первый секретарь Дрогичинского РК КПБ. Три года проработал заведующим отделом по науке Брестского обкома КПБ. С 1991 года по 1998 год (будучи на пенсии) возглавлял комиссию при облисполкоме по оказанию содействия в восстановлении прав жертв политических репрессий 20–80-х годов.

За время своей работы на ответственных государственных постах награжден орденом Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почета», тремя медалями, тремя грамотами Верховного Совета БССР.

Живет с женой Варварой Тимофеевной, дочерью Светланой, вдовой участника войны в Афганистане, и внуком. Вторая дочь Наталья с семьей живет и работает в г. Дрогичине.

Владимир Григорьевич считат самой большой наградой свою семью и внуков.

Он прислал несколько писем с воспоминаниями и схемы того, уже далекого Остромечева, за что я ему очень благодарен. Владимир Григорьевич очень подробно помнит детские и юношеские годы в урочище Ланы.

Николай Григорьевич, 1937 года рождения, окончил Остромечевскую СШ в 1955 году. После школы служил в ВМФ. После демобилизации окончил Минский политехнический институт. Работал конструктором на заводе им. Кирова, начальником отдела СКБ Госстроя БССР. Был очень добрый семьянин и человек. К сожалению, его уже нет, он умер в 1995 году. Жена и сын Владимир живут в Минске.

Не могу не сказать несколько слов о дедушке Грише, который вместе с другими остромечевцами в сентябре 1944 года был мобилизован. Воевал на 2-м Украинском фронте. Войну закончил в столице Австрии Вене. Получил увечья, вернулся инвалидом. Работал честно и добросовестно полеводом в колхозе «Память Ильича». Все годы был передовиком, его посылали туда, где необходимо было очень ответственно подходить к работе. Имел много грамот и поощрений, вплоть до грамоты Министерства сельского хозяйства. В семье был очень добрым человеком, хорошим соседом. Многим помогал чем только мог. Бабушка Анастасия была родом из соседней деревни. Всю свою жизнь трудилась в колхозе «Память Ильича». Как и дед Гриша, была очень доброй ко всем людям. Это была простая, образцовая семья, скромно жившая, но всегда готовая поделиться последним с другими. До сих пор я помню вкус свежевыпеченного хлеба, которым угощала бабушка меня, маленького пастушка, забежавшего попить воды. Многие, помнящие их и сегодня, очень хорошо о них отзываются. Думаю, что их с теплотой вспоминают и внуки.

Здесь же, на Ланах, жили рядом семьи четырех братьев: Кравчука Силуана Григорьевича, Семена Григорьевича, Григория Григорьевича и Ивана Григорьевича. Жили они между собой дружно, помогая друг другу. Силуан Григорьевич в 1912 году закончил народное училище и поступил в медшколу г. Вильно, но учиться долго не пришлось. Был призван в царскую армию в г. Санкт-Петербурге, где прослужил до октября 1917 года. Разыскал в России семью, которая находилась в беженстве. В Остромечево вся семья вернулась в 1921 году.

«Отец хорошо отзывался об учителе народного училища Зенкевиче Антоне Павловиче, который с 1905 по 1912 год был еще и библиотекарем в одной из первых изб-читален на Беларуси, носящей и сегодня имя Ф.Ф. Павленкова. В первые послевоенные годы отец работал военруком в д. Владычицы, потом учителем начальных классов. У поляков был «кандидатом» в тюрьму Березы-Картузской, но не успели посадить, так как пришла в 1939 году Красная армия. До последних дней переписывался с Зенкевичем А.П., который жил уже в г. Москве и работал с 1947 года в издательстве газеты «Правда». В 1965 году Силуан Григорьевич ездил в г. Москву на встречу с ним».

Из письма сына — Ивана Силуановича Кравчука — ветерана-педагога, 06.06.2008

Кстати, Силуан Григорьевич был постоянным читателем библиотеки им Ф. Ф. Павленкова. Часто я лично видел его с книгой в руках. Всегда, присматривая за своими козочками, читал книгу. Дочь Ольга и сын Иван стали учителями. Вспоминают, что он любил читать русских классиков и белорусских поэтов 20–30-х годов. В людях его поколения чувствовалось особое воспитание, глубокая внутренняя интеллигентность и благородство, хотя и были они сыновьями простых крестьян.

Послевоенное Остромечево в течение двух десятков лет залечивало раны, нанесенные войной. Во время наступления сгорело несколько домов и хозяйственных построек. Не могло это не отразиться и на природном комплексе. Были повреждены деревья в «Ольшине», в бывшем поместье помещиков Пузынов, а также фруктовые деревья в личных садах на хуторах, в садах выехавших поляков. Но в целом в 50–60-е годы в деревне и на хуторах было много зелени. Вокруг церкви росли более чем 100-летние липы, напротив было два дуба под 200 лет. У трех зданий школы росли каштаны, желтые акации (карагана), ясени, клены. Вдоль всей деревни у домов в мае «закипали» кусты сирени разных оттенков. Около некоторых домов росли кустарники черемухи, «грецких» орехов, черной бузины, жасмина, снегоягодника. После 1957 года почти у всех домов поднялись красивые фруктовые сады, где росли яблони разных сортов, сливы, груши. А сколько было черешен, вишен, «агреста» (крыжовника). Были даже темно-красные цвета черешен, когда-то завезенные из южных стран помещиками Пузынами и Сузинами. Когда их не стало, люди брали там корневые отростки и садили у себя. А у многих такие сладкие черешни и вишни росли уже лет по 15. Клубники было не очень много: у Сацюка Николая и у некоторых еще в урочище Абысиния. Больше ее оставалось в огородах уехавших поляков на Ланах, на Плянте. Около школы тоже рос молодой фруктовый сад, а во дворе было 4 высоких «варшавских» вишни.

Самым любимым местом мальчишек д. Остромечево и близлежащих хуторов была «Ольшина», о которой я уже рассказывал. Посажена она была еще в конце XIX века, рядом с домом помещиков Пузынов, и тянулась также к усадьбе, которая в 20–30-е годы на картах Польши называлась фольварк Плянта-Юзефины, а после войны просто Плянта, маленькая деревня, плавно переходившая в д. Остромечево. Но в паспортах людей, родившихся в ней до 1939 года, местом рождения была д. Плянта. Сегодня это улица Дружбы. До сих пор здесь сохранилось только несколько деревьев от старой усадьбы Сузинов.

На верх старонкі