Остромечево и «остромычивци» Составитель И. А. Панасюк, 2010

Люди счастливой судьбы

Пожалуй, немного есть людей, в чьих судьбах история и судьба колхоза отразились бы столь ярко, как в судьбе ветерана войны Семена Филипповича Мизерии.

Родился он 21 августа 1916 года в деревне Васильевка Тамбовской губернии, в период беженства, в бедной крестьянской семье. На территории нашего Брестского уезда продолжалась никому не нужная Первая мировая война. Часть домов деревни была сожжена, в другой стояли кайзеровские солдаты. Почти все население было рассеяно по просторам губерний царской России. Лишь спустя 7–9 лет начали возвращаться жители д. Остромечево. Попадали они в другое государство — в Польшу.

С 1926 по 1933 гг. Семен Филиппович посещал школу «повшехну». В 1935–36 гг. увлекся коммунистическими идеями. Слушал подпольно «Голос Москвы», читал «Правду». И когда в сентябре 1939 г. в селе установилась советская власть, был направлен в колхоз «Пограничник» секретарем комсомольской организации. «На то время на Брестчине существовало 29 комсомольских организаций, объединявших около 400 юношей и девушек. 20 июня 1941 г. присутствовал на областном пленуме комсомола. В области уже насчитывалось 6817 членов ЛКСМБ» (Ф. Д. Ромма. «Мужала молодость в боях», Минск, 1974, стр. 14.). В годы войны (с 1942 г.) был связан с партизанами. С 1944 г. призван на фронт. В 1946 г. из госпиталя вернулся домой. В 1949 г. вступил в колхоз. Работал бригадиром. В этом же году был послан в Пинский сельхозтехникум на учебу. В 1952 г. был направлен на должность председателя колхоза «Память Ильича». С 1957 по 1961 гг. работал бригадиром Остромечевской бригады колхоза «Память Ильича». С 1961 г. по 1976 г. снова руководил колхозом.

Более двух десятков лет Семен Филиппович руководил колхозом «Память Ильича». За это время — время неустанного хлеборобского труда — было всякое. Вместе с односельчанами делил С. Ф. Мизерия все радости и тревоги, горечь неудач и радость побед. Судьба этого человека тесно переплелась с судьбами тех, с кем он на протяжении десятков лет растил хлеб. В 1952 г. хозяйство было небольшим — 2600 гектаров пашни. Скота — немногим более 100 голов. Тогда и результаты были такими: мяса за год получали полторы – две тонны, молока около 30 тонн. Да и техники не было. Разве что конные плуги да телеги и несколько автомашин. Слушая Семена Филипповича, как бы вместе с ним возвращаешься в те далекие годы, ставшие уже историей колхоза. Время становления коллективного хозяйства было и становлением человеческих судеб. Люди объединялись в один коллектив, чтобы вместе строить новую жизнь. И хотя урожаи тогда были невысокие — 8–10 центнеров зерна с гектара, — люди верили, что вместе, коллективом смогут добиться большего. И вел их по пути укрепления колхозного строя С.Ф. Мизерия.

Многое изменилось за эти годы в судьбе сельчан. Да и в жизни самого Семена Филипповича тоже произошли перемены. Выросли дети — два сына и дочь, получили образование и теперь трудятся в Минске и Бресте. И хотя годы берут свое — отметили уже голову сединой, — Семен Филиппович все так же среди односельчан: он депутат сельского Совета. И ему хорошо видны те перемены, которые произошли за тридцать лет в Остромечеве, да и в других деревнях колхоза. В сельский пейзаж вписались контуры животноводческого комплекса по откорму крупного рогатого скота на 10 тысяч голов в год. На комплексе трудится сейчас свыше 150 человек.

Растет и крепнет год от года колхоз-комбинат. Изменяется и облик Остромечева — центральной усадьбы хозяйства. Рядом с комплексом строится комбикормовый завод мощностью 25 тысяч центнеров кормовых единиц в год. Ведется строительство жилого поселка для колхозников на 350 квартир. Первые новоселы уже прописались на улице, которая называется проспект Ленина. В благоустроенных коттеджах улучшенной планировки справили новоселье семьи колхозных специалистов и животноводов, работающих на комплексе. Для их удобства рядом с жильем расположены гаражи, сельскохозяйственные постройки.

За минувший год колхоз приобрел техники на 682,5 тысячи рублей, что благоприятно сказывается на закреплении кадров специалистов, механизаторов, животноводов. Только за последние годы в колхоз пришло более трехсот юношей и девушек.

Сегодня вся колхозная семья — и молодежь, и те, кого принято называть ветеранами, — решают одну общую задачу по реализации Продовольственной программы.

П. Адамов

P.S. Семен Филиппович Мизерия, кроме военных наград, был награжден за нелегкий труд двумя орденами «Знак почета». Будучи на пенсии, жил с женой в д. Остромечево, после смерти жены — у дочери Валентины, преподавателя лингвистического университета, в г. Минске. Умер в возрасте 76 лет. Похоронен на малой родине — в д. Остромечево.

В 80-е годы работать руководителем стало сложнее. Колхоз-комбинат «Память Ильича» стал крупным сельхозпредприятием. В хозяйство пришло много молодых образованных людей. Стала поступать современная сельхозтехника.

Хозяйство свое название «колхоз-комбинат» утратило. Оно стало именоваться СКП «Остромечево», а сегодня — СПК «Остромечево». Люди стали жить в современных квартирах со всеми городскими удобствами, вырос прекрасный поселок. Не раз, глядя на все это, Семен Филиппович думал, что труд первопроходцев окупился сторицей. Дети и внуки увидели новую жизнь, о которой могли только мечтать их деды и отцы. И во всем этом была частица и его председательского труда.

Мои впечатления о колхозной жизни можно отнести к 1953–1965 годам. Я не буду давать оценку деятельности нашего колхоза, как и в целом колхозной системе. Я вижу и вспоминаю это глазами и памятью ребенка, мальчика, юноши. Да, с 5–6 лет я многое помню. Мои родители часто удивлялись, когда я приводил им некоторые факты из колхозной жизни тех лет. Начну с того, что на нашем собственном подворье был бригадный двор. Я помню, что у нас стояли возы, жатки, косилки, другой инвентарь; в «клуне» стояли лошади. По утрам всегда была во дворе какая-то необычная атмосфера. Приходили колхозники и, пока бригадир распределял их на работы, вели разговор, чаще всего о недавно закончившейся войне. Подъезжали «подшефные» автомобили из Бреста, МТСовские трактора «ХТЗ», «НАТИ», «Универсал» с плугами, культиваторами, на которых были еще «прицепщики», так как углубление агрегатов и плугов производилось вручную, особенно когда трактор делал поворот. Нужно было успеть поднять плуги, бороны, культиватор, а когда трактор выходил на прямую — снова заглублять. Прицепщик должен был быть физически крепким. Я помню многих трактористов, но больше всего мне нравился наш сосед Николай Терещук, потому что он всегда брал меня в кабину «ХТЗ» и я с ним «работал». МТС находилась в д. Ковердяки. А солярку к тракторам и комбайнам подвозил на поле тоже наш сосед — «дядя Тимон» — на повозке. У него были больные ноги, но руки очень крепкие. Надо было вкатить на повозку 2–3 бочки по 100–200 литров «соляры» и развозить целый день. А сколько покатался на автомобилях из воинских частей, бортовых, с откидными боковыми сиденьями! Иногда садили и в кабину. Очень хорошо помню, как весной сеяли яровые, вручную или конной сеялкой. А уж когда в конце мая косили «толокой» мужики, человек по 20–25, это была неповторимая картина! А какой стоял запах скошенной травы вперемешку с цветами! Теперь запахи иные. Не было еще тогда столько химии. А кто видел, как женщины плетут длинные конопляные веревки особым ручным приборчиком с 5 крючками, вращающимися в разные стороны и специальным деревянным молотком с 5 углублениями?! А езда на «керате» — механизме для передачи движения специального вала на соломорезку, молотилку? Впрягали в дышло лошадь. На дышло можно было сесть, крепко держась, и кататься по кругу, пока не надоест. А прятаться в «ляшках»-метлях льна, когда в августе стоят на поле? Сколько услышишь интересных рассказов, страхов. Даже когда парни по 16–17 лет возили на поле навоз, а иногда это было далеко, например, в Луги, до «Мыхалька» — Данилюка Михаила, и тут мне везло. Дядя Володя, мамин брат, ложил на навоз сено и садил меня, а назад уже ехали оба. Зимой были свои забавы. Трактора возили к коровнику, телятнику сено, солому. Мы подстережем, сзади цепляемся и едем. О детстве можно написать отдельно целую книгу.

В 4-м классе «драпаковали» кукурузу. Это хитрый, легкий, раздвигающийся по мере ширины междурядий культиватор. Саму культивацию проводили юноши 17–19 лет, но необходимы были еще «поводыри», сидящие на лошади. Эта работа адская. Жара, пыль, а сидишь без седла. Добровольцев обычно не бывало.

А с 1959 г., будучи подростком, я уже сам начал принимать участие в посильных работах. Началось строительство конюшен, коровников и других построек. Необходим был красный кирпич. И вот мы, четыре мальчика, которым шел 13-й год, пришли проситься на работу. Бригадир знал, что мы малолетки, но все-таки разрешил нам поучаствовать в погрузке кирпича. За кирпичом на двух машинах ездили в д. Зводы за 9–10 км от Остромечева. Надо сказать, что грузить было не так уж трудно, единственное, что грузили иногда горячий кирпич. Нам даже начисляли какие-то трудодни. Денег тогда еще в колхозе не платили, платили зерном в очень малом количестве. Но это была первая «самостоятельная» работа.

Зато в 6–7-м классе работать на конных граблях, возить сено, лен было одно удовольствие. В 8–9-м классе работал на конной косилке. Косили сеяные травы, клевер. Рожь косили вдвоем со взрослым мужчиной, я был помощником. 1-й, «фурман», управлял парой лошадей, а 2-й должен был, по мере накопления ржи на деревянных брусьях, ровно, через определенное время, сбросить рожь на землю, а женщины, взяв «перевясло», связать сноп. Это очень тяжелая физическая работа для всех. Жатка была проще, она имела 3–4 крыла, приводимые в движение от колес, и ножи. Одно из крыльев касалось ржи и сбрасывало ее тоже наземь. В старших классах работал помощником комбайнера. Это уже «элитная» работа. Комбайн — это огромный «корабль». В мои обязанности входило вовремя смазать около сотни точек, заправить и помогать во время мелкого ремонта комбайнеру. В 5–5.30 утра подъем, вечером около 22.00–22.30 заканчивали уборку. Работал с Данилюком Петром, механизатором и человеком от Бога, очень многому научился у него на всю жизнь. Это были 1964–65 гг. Впервые получив деньги, купил в 9-м классе часы «Кама», ботинки зимние, куртку да еще получил 3 центнера ржи и центнер пшеницы.

И все-таки чаще вспоминаю работу, связанную с уборкой сена и льна. С самого утра, до 8.00, прибегают хлопцы, оттаскивают себе воз, смазывают. Нужна хорошая лошадь. Тут уж как повезет. У Коли Жижкина отец конюхом был, ему и лошадь лучшая. Самое интересное было впереди. Если сенокос недалеко, то за день старались привезти по «фур» 10–15. А ведь их надо подать «дедам» — Данилюку Петру, Панасюку Григорию, Сацюку Николаю, Сацюку Антону на «стол» — площадку, а они подавали выше на стог. Вот тут были настоящие соревнования, кто быстрее подъедет, выгрузит, уедет. Было и так, что «старшуны» вынимали из колес стопоры, они были деревянными, и фура по пути рассыпалась. А в дождливую погоду залезали на «вышки» и играли в карты. Никто насильно нас не заставлял идти работать, нам самим это было интересно. За работу выделяли 10–15 соток сенокоса для личного хозяйства. В 1962 году пришлось пасти 2 месяца бычков-двухлеток (свыше 100 голов). Это был тяжелый труд. Этот год — год Карибского кризиса, год «кукурузного» и «соевого» хлеба запомнил навсегда. 2 месяца почти ежедневно шли дожди. Нас было трое: я, Паднюк Стахий, Волчок Николай. Два дня пасешь — один дома. За 40 дней каждый из нас получил тогда где-то по 28 рублей. Конечно, это были уже деньги, но хуже работы, наверное, не бывало. Сегодня есть «электропастух» и трава в пояс. Тогда ничего подобного не было. В конце месяца проверяли привес. И все это было, было и прошло… А как тяжело было работать дояркам, телятницам, полеводам! Какие неутепленные были здания! Животноводы в резиновых сапогах и зимой, и летом. Никаких подвозчиков — все на своих женских плечах. Был сотни раз свидетелем и помощником: мать 27 лет из 33 отработала телятницей. Отец, инвалид II группы Великой Отечественной войны, ей помогал. Думаю, что людям тех лет, первопроходцам, нужно памятник поставить.

До 1961 г. труд в колхозе оплачивался «натурой»: от 500 г зерна на трудодень. Но было так, что трудодень и не заработаешь. Бригадир в конце дня приедет, замеряет, к примеру, сколько я на косилке выкосил травы или клевера и смотрит норму. Нужно 6–7 га за световой день, а я накосил всего 5. Значит, он ставит мне 0,75 трудодня. И так любая работа. Кто эти нормы просчитывал, даже сегодня трудно сказать. Думаю, что этим занимались люди, далекие от жизни истинного земледельца. Колхоз — это действительно, в большинстве своем, коллективный труд, который издавна в народе называли «толокой». Я и сегодня еще помню, как работали десятки женщин и девушек на сенокосе: поворачивали покосы, сгребали в валки, подавали нам на повозки. В легких ситцевых платьях, в белых платках, они работали быстро, легко и красиво. Почти все женщины брали на работу с собой ведра. В обеденный перерыв бежали за километра 3–4 подоить коров. Хуторское стадо паслось, как я уже писал, под Морозовичами, а сельское — на Вылычкове или Копатой. А работали все на сенокосе недалеко от деревни. Поэтому надо было подоить, отнести домой. И снова на работу. Пообедать не всегда хватало времени. Это были героические женщины. Может, я вспомню не всех их, но постараюсь: Матвеюк Нина, Вьюн Анюта, Борисюк Мария Степановна, Панасюк Анастасия Марковна, Панасюк Анастасия Ивановна, Кравчук Степанида, Вьюн Нина, Вьюн Матрена, Федорук Нина, Казаручик Анна, Козаручик Надежда, Вьюн Анна, Наумчик Нина, Волчкова Надежда, Лях Прасковья, Борисюк Мария, Данилюк Софья, Шиш Нина, Хомук Нина, Андреюк Анастасия, Морозюк Ольга, Панасюк Александра, Подмосковных Лидия, Вавренюк Любовь, Шуляк Ольга, Мартынюк Раиса, Мулявко Мария, Рудская Мария, Данилюк Мария и Валентина, Морозюк Ольга, Кравчук Татьяна и Нина, Кузавко Ольга, Наумчик Нина, Обламская Нина, Обламская Надежда, Шиш Анна, Мисиюк Марта, Мисиюк Валентина — все они были еще и хозяйками в доме. Сегодня вспомнить всех трудно, ведь это было полвека назад.

Нелегким был и труд полеводов-мужчин. Начиная с весны, трудились на вывозке навоза. Работали на сеялках, иногда сеяли вручную, пахали землю («спрынжиновали» и бороновали уже мы — подростки). Начиналась «косовыця», все «толокой» косили сено. Потом свозили его и стоговали. Начиналось «жныво» — они и здесь были на «передовой». Иногда косили вручную косами с приспособлением «каблук» деревянный, чтобы колосья красиво и плотно ложились на покос. Вспоминаю многих мужчин старшего и среднего поколения. Это Данилюк Петр, Панасюк Григорий, Вьюн Михаил, Федорук Федор, Мисиюк Иван, Матвеюк Павел, Данилюк Михаил, Хомук Леонид, Хомук Андрей, Паднюк Степан, Кравчуки — Семен, Григорий, Силуан и многие другие. Все они — в нашей благодарной памяти.

В деревне было несколько потомственных железнодорожников, работавших в основном в г. Бресте и на станции Лыщицы (теперь Новые Лыщицы): Вьюн Федор М., Вьюн Николай, Вьюн Федор, Борисюк Николай, Мельничук Николай , Андреюк Сергей, Козёл Владимир, Дзюбенко Павел, Полх Василий, Козаручик Николай. А вспомнил я их по той причине, что очень часто, отработав смену на железной дороге, отдохнув 4–5 часов, они шли на работу в колхоз, на так называемый «прорыв», особенно летом, когда не хватало рабочих рук. Это было целое полеводческое звено. Надо сказать, что у нас были хорошие шефы, железнодорожники из г. Бреста, они, в основном, помогали на уборке картофеля, как и студенты Брестского пединститута, железнодорожного техникума, шефы из воинских частей со своим транспортом.

Кончались летние и осенние полевые работы и начиналась молотьба зерновых. До появления комбайнов работу эту выполняла огромная молотилка, которая приводилась в движение приводом колесного трактора. В «жерло» подавались развязанные снопы ржи, пшеницы, овса, ячменя, и она выдавала зерно и солому. Солому сортировали и складывали. Зерно везли к «панскому» 1,5-этажному амбару, где его на веялке и триере очищали и сортировали.

А со льном было еще сложнее: его молотили, мочили в Люте, сушили на воздухе, развозили досушивать по домам, обрабатывали на механических «льномялках» или ручных «терницах», выбивали вручную «трыпачками», пряди льноволокна вязали в «косы» и сдавали на трудодни. Каждая работа в колхозе в те годы была очень трудоемкой. Лишь в конце 60-х появились «СК-3», «КТН», «льнорвалки», которые частично заменили ручной труд. Стало больше тракторов, автомашин, различной навесной техники; появились погрузчики навоза, тракторные волокуши соломы, стогометатели.

Не легче приходилось работать и на животноводческом комплексе. Все выполнялось вручную: коров доили, телятам носили корма, «пойло» и муку. Только в 60-е появились автопоилки, в штат ввели должность фуражира — развозчика кормов. Работали здесь люди, навечно отданные труду: Шиш Прасковья, Шиш Вера Степановна, Данилюк Лариса Дементьевна, Данилюки Валентина и Нина Андреевны, Харитонюк Ольга, Лукашук Мария, Сацюк Анна Антоновна, Левчук Надежда Ивановна, Данилюк Мария Даниловна, Хомук Валентина, Подмосковных Лидия — все они «от звонка до звонка» работали доярками на животноводческой ферме. В настоящее время есть доильные аппараты, подвозка кормов и уборка навоза механизированы. В помещениях чисто и тепло.