И. А. ПанасюкОт Остромечино до ОстромечевоПузына МихаилИзвестен лишь год его смерти – 1723. Герб его рода – «Огинец». Был он внуком Геронима, сыном Андрея, Минского каштеляна, и Ефросинии с Хржанстовских, братом Кристофа Доминика и Cтефана.В молодости Пузына состоял на военной службе. В 1697 году участвовал в выборах и отдал свой голос за Августа II («Моцного») (12.05.1670–01.02.1733), короля польского и великого князя литовского. 1697–1706, 1709–1733 – годы правления. Пузына принадлежал к «антисапежинским» сторонникам. Принимал участие в битве под Олькениками 18.11.1700 года и являлся подписантом «Генерального постановления о государственности ВКЛ», принятом 02.12.1700 года на общем съезде под Олькениками. Во время Северной войны Пузына сохранял верность королю Августу II; в это время, после возвращения г. Веттина в лоно Речи Посполитой, Пузына был удостоен титула королевского дворянина. Пузына участвует в Варшавском общем совете 1710 года, на котором его назначают в Гданьскую комиссию. Дня 3 февраля 1711 года становится «Стэнгвильским старастаю». В 1712 году он регент литовский, после апрельского Сейма был послан в посольство к царю Петру I, из литовской канцелярии Пузына получил инструкцию 19 апреля 1712 года. В это время был титулован уже литовским придворным хорунжим, однако запись с Литовской метрики написана 18 июля 1712 года. Пузына торопится в Ригу рассчитывая, что там он ещё застанет царя Петра I, однако встретил его по дороге 12 июня 1712 года в Митове. Канцлер Г.И. Головкин посоветовал Пузыне ехать за Петром I до Эльблога, чтобы там получить необходимые наставления. Дня 22 июня 1712 года Пузына присутствовал на аудиенции у царя, а 28 июня 1712 года отбыл с конференции вместе с Головкиным в российском обозе под Щетин. Пузына имел возможность вспомнить о пехоте во время оставления российским гарнизоном Эльблога, видеть отход российских войск из Курляндии, придерживаясь прав этого княжества. В разговоре с Головкиным Пузына сглаживал некоторые «острые углы» и категоричные формулировки инструкций, 15 июля 1712 года он передал российской стороне докладную записку с 30 пунктами польских пожеланий. Месяцем позднее получил от канцлера письменный ответ от имени Петра I, датированный в г. Грейфсвальде (Германия). В апреле 1715 года Пузына по рекомендации Августа II прибыл в г. Вильню с миссией отнятия старых литовских пошлин, державшихся до сих пор под надзором подскарбия и гетмана великого литовского, согласно решения Сейма. Сопровождали его русские солдаты. Пузына заключил контракт на 100 000 тынфов на использование арендных пошлин – «...были то пошлины Его Королевской Милости неприятелям «панским», не доставшиеся». Во время пребывания в Вильне высылал письма канцлеру Яну Шымбеке о царящей здесь обстановке и настроениях и о приготовлениях гетмана великого литовского Людвика Поцея к созыву генерального Сейма в Литве. В 1717 году был хорунжим Пятигорского королевского полка. Дня 11 января 1717 года был назначен писарем великим литовским, делегирован на Гродненский Сейм 1718 года, активно участвовал в дебатах, выступая за объединение палат; инициировал дискуссию на том форуме по вопросу эвакуации российских войск. Позднее был делегирован для составления конституции. На заседании объединённых палат 14 ноября 1718 года зачитал свой проект «Ratione liberаe vocis» («О либерализации свободы голоса»), который собрание приняло в более укороченной форме. Конституцию Сейм подписал в первом чтении (salve praecustoditione o sukcesorach ksiezniczki neuburskiej). Пузына не участвовал во втором туре выборов в январе 1720 года, так как, будучи секретарём мазовецкого военного посольства у Станислава Хаментовского, отправился в Петербург. Представители посольства прибыли 5 апреля 1720 года в Петербург. Город на Пузыну произвёл огромное впечатление своим величественным размахом (построенных) зданий. Ю. Беспятых «Петербург Петра I в иностранных описаниях» (Л., 1991, с. 139–161) Небольшой отрывок с книги Н.В. Николаева «Беларусы Санкт-Пецярбурга» (раздел 1. ХVIII столетие): «Сталіца грозного соседа – справа вартая здзіўлення» – гаворыць Пузына, апісваючы месца, дзе з нічога (ex nihilo) «у кароткі час і крэпасць, і палацы, і горад, і каналы… паўсталі». Шляхціча цікавіла ў горадзе ўсё – забудова, прадукцыя прадпрыемстваў, людзі і прылады працы; склады правіянту, стайні для нялічанай колькасці коней, варштаты для вырабу палатна, будынкі, дзе вучацца страляць з гармат. У запісах выступаюць сталяры, токары, кавалі, бляшаншчыкі, шкларобы і розныя іншыя рамеснікі. Для будаўніцтва ў Пецярбург сплаўлялі Нявой шмат дрэў. Пузына піша, што дрэвы часта прападалі, сягаючы ажно да заліва, бо на хуткай рачной вадзе плыты цяжка было затрымаць. Падарожнік апісаў зборы Кунсткамеры, дзе захоўваліся разнастайныя монстры, як людскія, так і звяроў, а таксама Марсава поле з цыркам і заапаркам: «На раўніне, якая наўмысна пакінута пасярод горада, ёсць будынак, у якім хлопцы біліся кулакамі за здароўе «осударскае». У тым жа будынку ёсць два львы, пантэра, рысь, леапард, малпы, мядзведзі. Для Пузыны, як і іншых выхадцаў з беларускіх земляў, была гістарычна зразумела апазіцыя – «старая сталіца – новая сталіца». Падобнае яны мелі на Радзіме: Наваградак – Вільня…». Падрабязнае апісанне ўспамінаў Пузыны ёсць у кнізе «Петербург Петра I в иностранных описаниях» (Беспятых Ю.Н., Л., 1991. С. 139–161). Его воспоминания, как и воспоминания Петра Павловича Сапеги, были напечатаны через два года после смерти Петра I. Пузына участвовал со стороны Хаментовского в аудиенции у Петра I и в разговорах с российскими министрами. Оставил Пузына Петербург 21 июля 1720 года. На обратном пути задержался в Риге. Ещё в 1764 году наследники Пузыны напоминали о невыплаченной ему пенсии 2 000 талеров за месяц участия его секретарём при миссии посольства. В 1716 году Пузына, по просьбе своего брата-иезуита Стефана, купил в Гданьске типографию и пожертвовал её Варшавскому иезуитскому коллегиуму. Жена Софья, из Потоцких, старшая дочь Андрея Яблуновского, принесла ему в посаг обширное имение в Гвоздце, на землях галицких. В 1721 году супруги восстановили костёл во имя Непорочного зачатия наисвятейшей Девы Марии в Гвоздцах и внесли средства на содержание при нём монастыря бернардинов для 6 особ: 2 служащих и 4 братьев. Это пожертвование подтвердила жена Пузыны в 1723 году уже после смерти мужа, который и умер в том же 1723 году. Пузына имел две дочери: Констанцию, замужем за Кристофом Межеёвским, сохашевским каштеляном, помощником воеводы, а вторично за Станиславом Пузыно, и Франциску, которая была замужем за Мрозовицким Адамом, руководителем украинской военной партии. Вдова Софья вышла замуж за Людвика Калиновского, Винницкого старосту (умерла в октябре 1729 г.). Наследники Пузыны напоминали до 1746 года о вознаграждениях Пузыны в сумме 100 000 польских злотых, вложенных им в королевские земельные владения в Литве, с которых королевская казна не выплатила проценты после смерти Августа II.
Ева Шклярска Перевод Панасюк И.А. В этой же энциклопедии нашёл биографию ещё одного представителя рода Пузынов, который более близок нашему поколению, хотя со дня его смерти прошло уже 60 лет.
| ||||||