От Остромечино до Остромечево. И. А. Панасюк.

Коротко об имении Пузынов в Остромечево

Двухэтажный кирпичный дом в имении Пузынов был построен в конце XIX века, в период 1880–1990-х годов, на север от села Остромечево. Напротив 2-этажного здания был построен подземный погреб (длиной 35–40 м, шириной около 7–8 м) и 5 зданий хозяйственных построек, кстати, еще и сегодня дом и сарай из бутовых камней эксплуатируются, входная дверь в погреб с некоторых пор заварена (смотрите форзац № 1. – П.И.). Имение, как и дом с постройками, принадлежали сыну Юзефа Игнатия Пузыны – Александру Октавиану Ричарду Пузыне, а с 1914 до 1930 года его сыну – Влодзимежу Юзефу Пузыне.

В период вхождения Западной Белоруссии в состав Польши (1920–1939) имение было окультурено, в доме проживал ксёндз, здесь же находилась комната, где проходили службы христиан веры католической. Мои родители рассказывали, что оно представляло собой в 20–40-е годы ХХ века, поскольку им приходилось, как они говорили, работать при дворе. Об имении писал так же и житель, уроженец деревни Плянта (сегодня это уже одна из улиц села Остромечево, которая носит название улицы Дружба) А.К. Левчук, учитель-ветеран, выпускник Остромечевской средней школы, житель Бреста, который, к сожалению, в 2017 году ушёл в мир вечный.

Я же помню имение и дом на 15–20 лет позднее Анатолия Константиновича, моего учителя русского языка и литературы, с тех пор, когда с нашего двора, в 1953 году, перевели сюда лошадей и перевезли небольшой колхозный сельхозинвентарь и технику: возы, сани, параконные косилки и жнейки, молотилки, керат – механизм для вращения соломорезки (по-нашему, «сычкарни»), запряжённый парой лошадей; забрали всё то, что находилось у нас на подворье, в пустачном сарае и большой деревянной клуне с 8 февраля 1949 года. Вот с этих пор я стал часто бывать на территории панского двора. Что я запомнил, так это большой двухэтажный кирпичный дом, в котором находились колхозное правление и контора. Оно выглядело очень красиво. Рядом с домом и вокруг росли красивые 80–90-летние липы, клёны, вязы, 5 дубов. Вокруг был большой фруктовый сад с хорошими сортами яблонь и груш. За имением, в сторону села, которое находилось в 700 м, через маленькое болото и окраину нашей знаменитой Вольшины, был выкопан, ещё с давних времён, ров с насыпью. Леса ведь у нас не было, а вот (В)ольшина вокруг всего имения Пузынов была большая и красивая! Вольшина росла от реки Люта, на севере, покрывая всё имение Пузынов, и до д. Владычицы, на востоке от села Остромечево. Думаю, что возраст её был лет 90–100. Её вырезали уже в 80–90 гг. ХХ столетия, не понятно только ради чего?

За садом, на юго-запад, по насыпи рва, с начала ХХ века росли 10–11 высоких красивых пихт, примерно 80-летнего возраста, да-да именно пихт. Здесь же находилось и маленькое католическое кладбище с памятниками из красного, серого и даже белого мрамора, на одном из них я помню фамилию – Rossa. Родители рассказывали, что этот человек при Польше работал в своём магазине. Такие же несколько пихт росли и вокруг 2 прудов (сажелок), соединённых между собой мостиком. Они были диаметром около 50 метров каждая, обсаженные клёнами, сиренью, черёмухой, малиной, «парэчкамы» (смородиной), красными и жёлтыми. В первую сажелку по маленькому рву поступала вода из речулки Люта, со стороны д. Цюприки, затем по узенькому рву со второй сажелки вода текла опять в Люту, но уже на юго-восток, в сторону фольварка Плянта-Юзефины, как он одно время назывался (1905–1919), а сама р. Люта впадала в Лесню (так все называли р. Лесную). Здесь, на бывших панских прудах, зимой мы, дети, часто катались на коньках и делали «крутёлку»: ставили на ночь в пробитую полонку бревно, оно замерзало, утром надевали на него колесо с повозки, к нему привязывали жердь 4–5 метров, а уж к ней сани. Двое старших парней с помощью кольев, вставив их в спицы колеса, крутили его, и сани с большой скоростью совершали круговое движение. Это был «высший пилотаж», редко кто мог удержаться на санях. Летом ловили в сажелках кловней жаком или простым кошыком, вьюнов, карасей. Дно в некоторых местах сажелок было выложено чем-то похожим на бетонные плиты.

С восточной стороны села в имении были высокие кирпичные ворота, к которым вела аллея высоких стройных грабов. Росли рядом бересклет, тёрн, снежноягодник (Symphorie arpos Duhamel), родина которого Северная Америка, акация жёлтая или карагана, вербы нескольких видов. А ещё, начиная от мостика вправо (сегодня до проходной на мехдвор) и почти до самой речулки Люта на север, где сегодня выкопан канал, росла (В)Ольшина, т. е. ольховый лесок, около 18–19 га, а может и больше, о котором шла речь ранее.

Это был маленький сельский природный оазис, здесь деревья и кустарники были обвиты осенью пахнущим хмелем. «Остромычивци» ходили сюда за осенними опятами и ягодами. В (В)ольшыне водилось множество птиц: соловьев, малиновок, скворцов, куликов, чибисов, грачей, галок и многих других. Гнездились в Остромечево и редкие птицы: одна из них зелёная трясогузка (в моё последнее посещение родного хутора Лыпкы в 2016 году я видел пару этих редких красивых птиц) и вторая красивая вечерняя птица, которая действительно пела песни вечерами, – иволга. Над просторами полей, начиная с мая, кружили красивые полевые луни, которых я видел последний раз, будучи на 500-летнем юбилее в Остромечево 21 мая 2016 года. Место произрастания всего ольшаника было слегка заболоченным, поэтому здесь часто важно расхаживали аисты, а их в деревне было более 15 семей. Три семьи аистов жили на территории имения Пузынов с давних времён. Всё это было уничтожено, как и все липы, клёны, сады на былых хуторских усадьбах, но это печальная тема уже другого разговора... До сегодняшнего дня сохранилась одна красивая липа у мехдвора, примерно 1897 года посадки.

Порядок в имении поддерживался до 1939 года наёмными работниками из числа жителей Остромечево. В сентябре-октябре 1939 года территория имения со всеми постройками была экспроприирована и обобществлена. После октября 1939 года на территории усадьбы Пузынов жила семья Веремчука Михала в кирпичном доме бывших работников имения. Рядом с домом находился добротный каменный сарай (здесь была конюшня, он и сегодня используется. – П.И.). В доме у двух сажелок (прудов) проживала семья Богуцких, после 1946 года – семья переселенца из-под г. Высокое Пагура Степана. В метрах 700 на север от имения, в сторону урочища Дубына, был дом, в котором жила семья Пёнт(э)к(о), с 1953 по 1959 год здесь находился колхозный курятник, в котором работал Мельничук Филипп, наш местный поэт, печатавшийся в районной газете.

Польских семей в деревне и на хуторах до сентября 1939 года было 47, фамилии их были названы в книге «Остромечево и «остромычивци» (Панасюк И.А., Брест : Альтернатива, 2010). Одна из них – семья Болеслава Флёрэка, директора школы «повшэхной» – 6 классов. Кстати, как вспоминают бывшие ученики (Кузавко А.Н., Кравчук И.С., Левчук А.К. и некоторые другие), был он истинным патриотом Польши, и старожилы говорили, что был одновременно инспектором «повшехных» школ на территории «Кресов Всходних». «У них в семье было 3 сына: Казимир – 1925; Станислав – 1926; цурка (дочь) Зося – 1930. Мать жила на хуторе в урочище Ланы. В 1939 году его, как бывшего офицера, в сентябре призвали в армию (война Польши с Германией). Попал в плен к немцам. Бандит-Гитлер польских офицеров не стрелял, держал в лагере; международный Красный Крест им помогал. К семье и матери вернулся после окончания II мировой войны в 1946 году ослепшим, больным, не прожил и года» (из воспоминаний уроженца хутора Ланы села Остромечево, жителя г. Бреста Панасюка В.Г.).

С октября 1939 и по июнь 1941 в этом двухэтажном здании был сельсовет, в котором размещались представители местной советской власти. В годы войны (с 22 июня 1941 по 28 июля 1944) в этом же здании находились немецкие пограничники, поскольку по реке Люта была установлена граница между так называемой «Украиной» и Восточной Пруссией.

После окончания оккупации, с 28 июля и до 1950 года в двух комнатах панского дома учились начальные классы, с 1950 по 1966 год на первом этаже размещалось правление колхоза «Память Ильича» и клуб, на втором этаже проживали две семьи специалистов колхоза. С 1959 года на территории имения стали строить конюшню, коровники, телятник из красного кирпича, за которым ездили мы, ученики 4-го класса, на завод в д. Зводы недалеко от г. Высокое. Нам начисляли трудодни, но самое приятное в этой работе было проехать, и не один раз за день, на грузовом автомобиле. В те времена это у детей считалось большой удачей и радостью.

В юго-западной части имения был расположен большой фруктовый сад, где росли яблони, сливы, груши, варшавские вишни и черешни, похожие на крымские и молдавские сорта. Сад по периметру был обсажен более 10 видами кустарников: смородины чёрной, смородины красной и жёлтой – «парэчок», «агреста» – крыжовника, малины, ежевики. Когда здесь началась стройка, фруктовые деревья в саду, кустарники и ягодники вырезались и вырубались – жаль было на все это смотреть. Панский каменный коровник использовался по назначению, на «вышках» (чердаке. – П.И.) создавался запас сена на зимний период (это здание и сегодня ещё эксплуатируется). В подземелье из кирпича, на расстоянии от самого дома метров 35–40, хранились бочки с бензином и соляркой, смазочные масла. Недалеко от въездных ворот на территории имения был сооружён из досок небольшой автомобильный гараж для нескольких грузовиков завода имени Молотова. А над подземельем было построено лёгкое дощатое сооружение с бетонным полом, где во время жнива работали колхозницы с ручными веялками и триером, сушили и сортировали убранное с полей зерно. До 1909 года на его поверхности находились лёгкие сооружения для хранения сена, соломы. Однажды произошёл пожар, который нанёс большой финансовый урон Пузыне Александру.

«Наша ніва», № 45 1909 «Остромэчэво». Згарэла пуня памешчыка Пузына з канюшынай. Страты каля 4 тысяч рублёў. С. «Замута»

С. «Замута» – ён жа Сяргей Раманскі, студэнт Санкт-Пецярбургскага ўніверсітэта (сын настаяцеля Астрамечаўскай царквы Леаніда Львовіча Раманскага (гады службы з 1880 прыкладна да 1913), унук Льва Антонавіча Раманскага, настаяцеля Астрамечаўскай СвятаМіхайлаўскай царквы з 1846 па 1880 гг., які пахаваны ля царквы, на цвінтары, побач са сваёй жонкай). Сакрэт псеўданіма С. «Замута» стаў вядомы толькі ў 2012 годзе. У яго з родным братам Мікалаем былі яшчэ 4 псеўданімы. Яны былі, як бы сёння сказалі, пазаштатнымі карэспандэнтамі вядомай у тыя часы сярод простага люду газеты «Наша ніва». Гэта былі вельмі актыўныя маладыя людзі, якія разам са сваімі сябрамі па ўніверсітэту дапамаглі ў сваім родным сяле Астрамечава адкрыць адну з самых вядомых у той час Паўленкаўскую бібліятэку – хату-чытальню, якая існуе і па сённяшні дзень і носіць імя Ф.Ф. Паўленкава. У 2017 годзе жыхары сяла Астрамечава разам з грамадскасцю і прадстаўнікамі брэсцкіх бібліятэк адзначылі 112 гадавіну з дня адкрыцця знакамітай бібліятэкі. Роля яе ў жыцці маіх землякоў яшчэ доўга будзе ацэньвацца. (Сёння ля ўвахода ў памяшканне бібліятэкі размешчана памятная дошка, прысвечаная аднаму з першых заснавальнікаў бібліятэк на тэрыторыях Расіі і Беларусі для простага люда Ф.Ф. Паўленкаву. Ураджэнцы і жыхары Астрамечава павінны быць заўсёды вельмі ўдзячны за гэта і братам Раманскім – Сяргею і Мікалаю, аб якіх ёсць невялікі матэрыял у бібліятэцы і ў другой частцы чытаемага вамі зборніка. Добра было б ушанаваць і іх імёны… – П.І.).

Самое последнее, небольшое воспоминание о Романских есть в записях Ю.Э. Пузыны – поэта, писателя и историка, из письма его правнука Юзефа Анджея Пузыны от 29.09.2017, но более подробное и обстоятельное из журнала «Гістарычная брама» за 2016 год, редактор и автор Л.А. Ильин. С ним вы ознакомитесь через несколько страниц в третьем разделе сборника.

Население хуторов, размещённых на более чем 10 урочищах, изменилось после июля 1944 года, когда во время наступления Красной армии с востока в Остромечево сгорело более 11 домов. Жители урочища Лазыскы переселились в дома выехавших поляков из урочищ Вылычково, Козари, Плянта, Копатая. Когда в 1945 году граница между Польшей и Беларусью была изменена, Польше были переданы некоторые приграничные территории, принадлежавшие до войны Беларуси, сотни семей коренных белорусов, не изъявивших желание остаться на территории Польши, должны были покинуть родные места; они были расселены по деревням и сёлам Брестского, Каменецкого и бывшего Высоковского районов. Таких семей в Остромечево прибыло 5. В местах выселения случалось так, что одна часть жителей деревни находилась со всеми своими постройками на территории Беларуси, другая часть – в Польше. Поэтому следующие семьи оказались у нас в Остромечево: Зелинского Иосифа (сын Пётр – выпускник первого послевоенного выпуска 1949 года Остромечевской средней школы, доктор исторических наук, профессор, работает в БГУ (2017), Пагура Степана, Наумчик Нины, Наумчик Груни (очевидно Глафиры), Семенюка Михаила, Мазурчика Филиппа и ещё нескольких. Две семьи живут в Остромечево в настоящее время.

На территории былого имения Пузынов, напротив двухэтажного кирпичного дома, в северо-восточном направлении стояло 1,5-этажное здание, в котором сортировался и хранился семенной фонд. За ним был жилой дом выехавшей в Польшу семьи поляка Богуцкого. Это здание стояло на берегу одного из прудов, на высоте 6–7 метров над водой. В годы моих детства и юности в селе (1947–1965) в этом доме жила одна из многодетных семей, переселенцев из-под г. Высокое (Черёмуха) – Пагура Степана. С Анатолием я в школьные годы дружил. У них на сарае у старого дома, в котором ещё с начала века располагалась прислуга Пузынов, постоянно селилась одна семья аистов. Аисты считались полноправными членами птичьего двора. Их можно было часто видеть расхаживающими по двору вместе с курами, гусями и утками.

С 1966 по 1980 годы в помещичьем двухэтажном доме Пузынов жили семьи колхозников. С 2000 и по 2016 годы первый этаж его занят специалистами механизированного двора ОАО «Остромечево», а на втором этаже живут две семьи работников ОАО «Остромечево». Было бы лучше его отреставрировать и разместить в нём музей деревни, колхоза, школы и Свято-Михайловской церкви. Поскольку уроженцев осталось в Остромечево меньше 4%, такое доброе дело должны бы взять на себя районный Дом ремёсел, сотрудники Дворца культуры и, конечно же, учителя и ученики старших классов Остромечевской школы, которая 22 мая 2016 года отметила 150-летний юбилей. Остаётся лишь надеяться на осуществление такого доброго дела, а музей такой для всех жителей села очень нужен сегодня и на будущее потомкам!

В 1960-е годы на втором этаже дома Александра Октавиана Ричарда Пузыны (1844–1914) и Влодзимежа Юзефа Пузыны (1874–1930) жила семья учительницы химии, муж которой был агрономом в колхозе «Память Ильича», фамилия их была Тюшкевич. Был он очень хорошим, квалифицированным агрономом, первым специалистом в колхозе с высшим образованием. Это при нём мы, школьники, года два подряд весной высаживали саженцы фруктового колхозного сада, который, кстати, вырубили лишь в 2014 году, а на его месте началось строительство жилых зданий «Деревни будущего». Одна из комнат на первом этаже справа, в которой молились католики (1921–1939), по субботам использовалась для демонстрации фильмов с помощью кинопередвижки, а само это помещение использовалась до 1961 года как клуб, заведующим которого был наш бессменный Вьюн Иван Иванович (в книге «Остромечево и «остромычивци» о нём есть воспоминание). Перед сеансом киномеханик Женька затаскивал большой динамик на «комын» и «крутил» часа 2 до начала кинофильма современные в те годы грампластинки. Мы, сельские дети, тоже хотели посмотреть вечером кино. Иногда нам удавалось посмотреть сеанс под окном, другой раз, если отнесем белого налива или пару куриных яиц, можно было попасть на сцену, только с обратной стороны экрана. Позднее, в 1960–1970 годах, 2 раза в неделю показывали дневные фильмы детям в 15.00, но не всегда их получалось посмотреть после школьных занятий – дома были свои маленькие обязанности по хозяйству.

Это всего лишь маленькая толика тех далёких воспоминаний из детских и школьных лет, которые ещё сохранились в глубинах памяти моей, немного подробнее продолжение будет в пятой, заключительной части сборника...

Я уже упоминал, что впервые за 7 лет поисков мне посчастливилось войти в контакт с одним из потомков княжеского рода Пузынов в Польше. Его зовут Юзеф Анджей Пузына – прапраправнук Юзефа Игнатия Пузыны, полковника Речи Посполитой, входившей в Российскую империю, служившего в литовской гвардии, оставившего службу и женившегося на Розалии Сузин в селе Остромечево 19 октября 1840 года. Я благодарен пану Юзефу Анджею за то, что он отвечает на мои письма и присылает очень ценную информацию о своих прадедах, дедах и родителях по литовской линии. Рад и признателен за разрешение поместить некоторые материалы в данном сборнике и в альманахе № 1(21) 2018 года «Астрамечаўскі рукапіс». Информация интересна как дополнение к книге «Остромечево и «остромычивци» (Брест : Альтернатива, 2010).

Привожу маленький отрывок первого письма от 28 августа 2016 года от прапраправнука Юзефа Игнатия Пузыны (1800–1874) – Юзефа Анджея Пузыны, который проживает в соседней Польше и имеет возможность пользоваться письменными воспоминаниями своих знаменитых далёких предков.